Белая Юнит. Она стояла на полукруглой линии карниза, готовясь спрыгнуть. Куда? Зачем? Никто не мог знать ответа. Даже она сома. Она не двигалась, готовясь, изогнутся дугой и, сжав все тело до судороги прыгнуть, вперед расправив руки как сломанные крылья всего лишь тянущие в низ. Или же к одному единственному шагу в никуда, в Землю. Которая породила её однажды и теперь хочет вернуть назад. Она замерла в этом смятении, её тело уже шагало к краю и летело, расправив крылья. А может и то и другое или ничего.
Голова её была, вскинула, губы прижались друг, а глаза расширились и застыли где-то между падением и полетом. Кто сделал её такой? Чьим безумием она была порождена. Бескрылый Ангел, стоящий на карнизе, и её тело, пораженное оцепенением но…
Каждый сантиметр плоти Юнит уже двигался, неумолимо и казалось, сейчас она сорвется, вспыхнет и сгорит, единой искрой упав в прохладную землю. И устья земли раскроются, что бы принять её. Нет. Не Ангел, мотылек. Белая девушка стоит на карнизе, не двигаясь и не решаясь. Или уже давно все, решив и выжидая. Чего? На ней длинная рубашка, достающая почти до колен, одна рука ласкает стену, другая устремлена к небу. И даже ветер застыл в волосах. Он не в силах сдвинуть камень, даже если этот камень волосы Юнит. Девушки из белого камня, статуи стоящей на узкой полосе ведущей вдоль стены. Кто с ней так поступил? Автор не оставил следов. Неизвестный скульптор сгорел раньше, чем она. Не объяснив зачем. Есть только имя, на стене за статуей, выцарапано – Белая Юнит.
Это мой дом. Маленькая комнатка с грязными стенами, на стенах плакаты с цветами и кошками. Лампа в углу на маленькой сгнившей тумбочки. Я их не трогаю. Кровать, застелена белым одеялом. Сверху покрывало с изображением роз. Много кровавых роз. Ещё немного и с их лепестков начнет сачиться яд. Красный и яркий, не живой и нереальный, но губящий все реальное и живое. Они склоняют ало-красные, набухшие головки и плотно прижимаются лепестками друг к другу. Замерзшие розы.
В стене у двери шкаф, пустой. Напротив его лакированных и царапанных дверок со скрипящими петлями золотисто-бронзовыми и кривыми две двери: туалет-ванная, кухня. Там тоже пусто и пыльно. В комнате остаются окно, Белая Юнит за ним и я. А так же:

1. сумка с молнией и длинным ремнем.
2. платье, свернутое на подоконнике. Черное, бархатное.
3. шаль, черная в бело-синих разводах, шерстяная.
4. туфли, черные с большими бронзовыми застежками в виде змей. У змей чешуя и красные глаза.
5. нагромождение тарелок оставленных видимо мной, вилок, ложек, бокала и ножа.
6. синий ноутбук на полу у кровати.
7. красное пальто, перевернутое, испачканное лежит перед ноутбуком.
8. шарфик, ажурный, красный где-то под кроватью.
9. белое белье на мне.

Это мой дом. Я Нат Фиморис, изгнанник. Меня предали, свергли сюда, те, кому я доверял или теперь доверяла. Я заперт в этих руинах и в этом теле. Одно лишь меня утешает, их участь хуже моей. Их? Кого? Имен я не помню, это я понял сразу, как очнулся в нутре этой девицы. А лица? А лица ускользают от меня как летучие мыши от солнца. И образы тоже. Только багровые, почти черные облака и огонь. Пламя повсюду, оно стремительно и опасно. Взвивается до самого неба и гонит. Потом настегает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом, протягиваю руки и глажу его, ласкаю шкуру огня. Оно ластится ко мне, сжигая все вокруг, обрубки деревьев, черную землю, стоны, крики, сам воздух. А я играю с ним, и оно трется о мои ладони, покусывает запястья и кувыркается само в себе, кольцами белого дыма. Ад, милый Ад!

Вязкий дождь за окном, заливает глаза Юнит, струится сквозь пальцы подставленной к небу ладони. Бьется в стекло, с гулом падает и вертится обиженными струями.
- «Не пущу. Вода - священная обитель. Вы слишком многого от меня хотите» - Капли вздыхают, поворачивают ко мне свои змеистые хвостики и утекают прочь - «Бегите».
Стаю, стараюсь заставить то, что вокруг меня не двигаться. Откуда же этот постоянный гул? Демоны, Демоны. Может она не дышать?! Все время пока я здесь у меня чувство, что я на крыле мельницы. Плохо. Хуже быть уже не может. Я слышу, как скользит воздух по её легким, как кровь просачивается сквозь её вены, ресницы на её глазах захлопываются и это Гром, бьющийся в безумии. Но вот удары её сердца, совсем другое дело. Они напоминают мне бой тысяч молотков, в пещере, где работают Души. Бой метала о метал. Дрожь наковален, визги, стоны. Дым, жгучий и едкий. И я среди них. Я хожу меж рядами полупрозрачных тел запачканных залой и жидкой грязью. И они проклинают меня. Вот одна Душа, опускает молот и окликает меня:

- Нат Фиморис, ты…

Договорить она не успевает сизая плеть, срывается с руки моего товарища, окутывает верещащую душу и пожирает её. Теперь её в другой Ад. А мой друг смеётся, долго, что б все слышали. Как же его звали? Не помню. Все время хотел спросить его, где он научился смеяться. Теперь видно, не сложится. Слушаю её сердце. Пытаюсь вспомнить, что же было дальше. Интересно, а как её зовут? Эта мысль меня раньше не посещала. Смотрю на Белую Юнит, вернее не смотрю. Глаза мне не нужны, я просто вижу, как она стоит на линии карниза, желая спрыгнуть, но, будучи не в силах этого сделать. Опускаю девицу вокруг меня на пол. За время, проведенное здесь я немного научился ею управлять. Роюсь в складках пальто. Карман. Мне нужен карман. Пусто! То есть не карманы отсутствуют, они то каркас есть, в них пусто. Что дальше. Сейчас мне кажется, что Белая девушка улыбается. Пинками заставляю это тело встать. По спирали разворачиваю его по направлению к сумке и ловлю, удерживая в вертикальном положении. Потом толкаю и снова ловлю, и опять и снова. Сумка передо мной. Размахиваюсь и хватаю воздух справа от себя. Я конечно тоже воздух, но сейчас это не важно. Я вцепляюсь в то, что справа и бросаю это вперед. Девчонка протягивает руку и роняет её на крышку сумки. Победа. Заставляю её и себя оторвать магнит на крышке от магнита на самой сумки. Погружаю её руки вовнутрь, роюсь ими там. Хорошие же у меня коллеги. Милое же тело они мне подобрали. Ему на вид лет шестнадцать. Когда я в первый день, то есть вчера смотрел на него со стороны, оно показалось мне хуже любого Ада. А вот.

ПА-СПОР-Т. Мелена! Мелена Николаевна Яшко! Нет, они точно, издеваются надо мной. Хотя, что такого? В принципе.